— Я… а где магистр Викас?

Губы Аррана кривятся в хищной усмешке.

— Вопросы, — проговаривает он обманчиво мягко, — здесь задаю я. Вы бы знали, где ваш бывший преподаватель, если бы пришли вовремя. Но вы этого не сделали.

Он убирает руки в карманы брюк, и медленно приближается, не разрывая зрительного контакта. И каждый его шаг отдаётся ударом сердца в ушах и горле.

— Двести штрафных баллов за опоздание, — припечатывает дракон.

СКОЛЬКО?!

В рядах адептов раздаётся удивлённое присвистывание, но под ледяным взглядом Аррана оно мигом смолкает.

Даже сто штрафных баллов, не отработанные в течение месяца, служат основанием для отчисления из академии, а тут — сразу двести. Просто блеск!

Делаю глубокий вдох, впиваюсь ногтями в гладкую ручку кожаной сумки, мечтая, чтобы на её месте было лицо нового преподавателя. В том, что именно Арран теперь будет вести боевую подготовку, сомнений больше нет.

Зачем ему это — тоже примерно понятно. Это его «по-плохому». Думает, если устроит мне невыносимую жизнь, я сдамся и приползу обратно.

Читаю всё это в льдистых синих глазах, взирающих на меня с нескрываемым превосходством. Упивается своей вседозволенностью и вновь обретённой надо мной властью. Предвкушает. Теперь понятно, почему Хэйдэн мне сочувствовал.

— Переодевайтесь, и поскорее, — цедит сквозь зубы. — Вы и так отняли у нас много времени.

Отдав приказ, тут же забывает обо мне. Поворачивается к остальным, показывая, что разговор окончен.

— Теперь, что касается занятий, — объявляет Арран, глядя на остальных. — Они будут проходить следующим образом…

Ловлю на себе сочувствующие взгляды Ри и Мэл и пристальный нечитаемый другого одногруппника, светловолосого дракона, Ларса Говарда. Этот чего уставился?

Впрочем, почему бы и не взглянуть на неудачницу, которая за пару секунд заработала годовую норму штрафных баллов?

Вот, бездна! Отпросилась! Повторила зелья! Поджимаю губы и быстрым шагом иду обратно к замку.

Сочная зелёная трава послушно мнётся под каблуками. Пахнет красными драконфлосами, которых в избытке по краям лужайки и возле леса, что шумит неподалёку. Жёлтый диск солнца стоит высоко в небе. Жарко. Из-под ног взлетает оранжево-чёрная бабочка.

Оглядываюсь назад. Адепты ровной колонной, друг за другом, бегут по кругу лужайки. Ну, вот, кто там жаловался на лёгкие занятия у магистра Викаса? Получите, что называется!

Чем дальше я удаляюсь, тем становится спокойнее. Возвращаться не хочется. От одной только мысли о том, что придирки нового «преподавателя» придётся терпеть ещё целых два урока, во рту становится кисло.

Подхожу к одноэтажной пристройке к замку, в которой находятся мужская и женская раздевалки и инвентарная.

Со скрипом открываю дверь женской раздевалки, прохожу по коридору. Внутри ожидаемо пусто.

Дневной свет едва пробивается из маленьких квадратных окон под самым потолком, ложится ломаными полосками на ровные ряды серых шкафчиков для одежды. Нахожу свободный.

Бросаю сумку с учебниками на низкую деревянную скамью, покрытую толстым слоем голубой краски, опускаюсь на неё сама, вытягиваю ноги. Откидываю затылок назад, на дребезжащую металлическую дверцу шкафчика. Как тихо и хорошо.

Из-за приоткрытой двери в душевые тянет хлоркой и сыростью.

Буду переодеваться мееедленно. Пока закончу — пройдёт уже половина урока. Глядишь, за оставшееся время мне не успеют накидать ещё штрафных баллов.

Расстёгиваю блузку. Одну пуговицу, вторую, третью. Взгляд цепляется за папку с конспектами по зельям. Хм, а что, если по-быстрому повторить? Хотя бы самые сложные, зелье метаморфа и хамелеона?

Поднимаюсь на ноги, достаю увесистую чёрную папку с конспектами, перелистываю шершавые желтоватые страницы пергамента, останавливаюсь на нужной, пробегаю глазами состав.

Три капли настойки камфары, пять грамм сушёного змеиного корня, два цветка амаранта, чайная ложка анисовой настойки, десять грамм измельчённой мелиссы, цветок папоротника, три грамма лепреконского клевера…

Удерживая папку с конспектами в правой руке, дочитываю состав зелья до конца, поднимаю глаза к потолку, шепчу его вслух, расхаживая по раздевалке и продолжая механически расстёгивать пуговицы блузки левой рукой.

Когда добираюсь до последней, за спиной раздаётся жалобный скрип входной двери, глухие шаги по коридору. Кого там ещё принесло? Резко оборачиваюсь и судорожно стягиваю к центру груди края расстёгнутой блузки. Пытаюсь кое-как прикрыться папкой с конспектами.

Потому что в проёме двери, небрежно облокотившись рукой о косяк, стоит Арран Мэрвир. Его тяжёлый взгляд скользит по мне, не предвещая ничего хорошего.

Он делает шаг, лёгким движением подхватывает стоящий у стены деревянный стул, разворачивает его прямо в воздухе, ставит задом наперёд, перегораживая выход, перебрасывает через него ногу и опускается вниз. Пристраивает согнутые в локтях руки с закатанными рукавами белой рубашки на спинку стула.

Наблюдаю за всем этим с вытаращенными от недоумения глазами.

— Чего застыла, Лея? — делает приглашающий жест рукой и насмешливо поднимает бровь. — Продолжай.

7. В раздевалке

Лея.

Не двигаюсь с места. Несколько секунд смотрим друг на друга в упор. Пытаюсь понять, чего он хочет, чего добивается? Чтобы смутилась, расплакалась, ныла? Хочет унизить, показать свою власть? Что?

Взгляд Аррана не выражает ничего. Синие глаза с вертикальным зрачком следят за мной равнодушно и холодно.

— Разве тебе можно здесь находиться? — по-прежнему закрываюсь папкой, не желая сдаваться и «продолжать».

— Мне можно всё, Лея, — проговаривает он. — Странно, что ты до сих пор этого не поняла.

— Не думаю, — продолжаю настаивать на своём, — что преподавателю можно входить в женскую раздевалку к адептке.

— А я не думаю, что тебе долго осталось ею быть.

— Что ты имеешь в виду?

— Урок скоро закончится, а ты на него так и не явилась. Догадываешься, что это значит? — уголок его рта кривится в хищной усмешке.

Ещё штрафные баллы… Такими темпами никаких отработок не хватит, чтобы мне их погасить…

— Отвернись, хотя бы, — прошу неуверенно, чувствуя, как предательски дрожит голос.

— С какой стати? — он поднимает бровь.

— Ты, вроде как, преподаватель, Арран! — всхлипываю от бессилия и хватаюсь за последнюю ниточку. — А я адептка, и ты не имеешь права…

Устало смотрит в потолок, затем снова в упор на меня.

— Ты моя жена, Лея. Я имею на тебя все права. Я ведь предупреждал, что по-плохому тебе не понравится? Заканчивай. И едем домой.

Молча смотрю на него, взвешивая всё в голове. Переодеваться у него на глазах —слишком унизительно. Кто-то скажет «чего он там не видел»? Да вот не видел! В полутьме спальни, к тому же на мне была длинная ночная рубашка, которую Арран даже поленился с меня снимать.

Тем сильнее смущает пристальный взгляд его синих глаз сейчас.

Я неосторожно привлекла к себе внимание хищника, и он впервые смотрит на меня ТАК, что мигом вгоняет в краску. Я не привыкла к такому вниманию.

Да и не так воспитана, чтобы легко обнажаться перед мужчинами.

Но штрафные баллы…

Прикусываю нижнюю губу в раздумье. Натыкаюсь на насмешливый взгляд дракона. Вероятно, все мои мысленные метания отражаются на лице и его это крайне забавляет.

В бездну!

Я продолжу, но не так, как он это себе представляет!

Со звонким шлепком отправляю папку с конспектами на скамью. Одновременно с этим в несколько резких движений застёгиваю блузку. Прямо поверх неё натягиваю белую рубашку для занятий боевой подготовкой.

Бежевые бриджи пододеваю под юбку. Подтягиваю их вверх, отвернувшись к шкафчикам, застёгиваю наощупь, только после этого стаскиваю через голову юбку.

Я вся раскраснелась, вспотела и разозлилась.

Кое-как запихиваю юбку в шкафчик, со всей дури хлопаю дверцей.

— Доволен? — резко разворачиваюсь на месте и утыкаюсь в широкую грудь дракона в белоснежной рубашке. — Ой!